Мы были: премьера спектакля о поэте Николае Майорове состоится 16 июня

Поэтическое воспоминание «Мы были» рассказывает о любви, надеждах и ошибках двух молодых людей. Он – поэт, признанный пока только студенческими аудиториями. Она – самая яркая девушка на курсе, звезда московского университета. Это спектакль о поэте Николае Майорове (1919-1942) и его невесте Ирине Пташниковой (1918-2001). Их поколение готовилось к счастью, было рождено для него, но растворилось в великой войне. Большинство стихов Майорова написано до 1941 года. В них нет нарочитого пафоса, героизации. Его «мы» – это изначально он и она. Уже потом – лирическое единение близких друзей-романтиков, которые и «пиво пьют за мраморным столом», и «все уставы знают наизусть», и «даже смерти выше»... Ивановский драматический театр показывает Николая Майорова вне привычного контекста «военной» темы. В спектакле прозвучат стихи и из «потерянного чемодана» (рукописи которых лишь недавно были найдены в московском архиве). Премьера состоится 16 июня в 18.00 в фойе областного драматического театра. Также в этот вечер будет представлен сборник «Николай Майоров. Избранное» – самое полное на сегодняшний день собрание сочинений поэта.

Из воспоминаний Ирины Пташниковой, невесты поэта: «И вот перед отправкой на спецзадание собрали наш курс в одной из школ на Красной Пресне. Мы, конечно, все пошли провожать. И я увидела Колю. Они стояли лицом на запад. Был как раз закат – такое красное, заходящее солнце. И Коля смотрит на него широко распахнутыми глазами. И такое что-то сжалось у меня в сердце: что вот, вот оно – конец. Объявили: «Разойтись, попрощаться». Мы бросились друг к другу: обнялись, крепко расцеловались… Больше мы не виделись». 

Поэт Сергей Наровчатов: «Мне запомнилось, как он читал стихи на встрече двух литкружков – университетского и гослитиздатовского. Николай представлял МГУ и был как бы центрофорвардом своего коллектива (употребляя футбольную терминологию). Мы – П. Коган, А. Яшин, М. Кульчицкий, Б. Слуцкий и я – знали о Майорове понаслышке, отдельные строки были нам знакомы, но общего впечатления еще не было. И мы с ревнивой настороженностью встретили его появление: мол, бахвалятся МГУвцы или впрямь заполучили хорошего поэта? 
И вот на середину комнаты вышел угловатый паренек, обвел нас деловито-сумрачным взглядом и, как гвоздями, вколотил в тишину три слова: «Что – значит – любить». А затем на нас обрушился такой безостановочный императив – и грамматический, и душевный, – что мы, вполне привыкшие и к своим собственным императивам, чуть не растерялись».